Рубрика: лонгриды

Это вторая часть Апокрифа по Tomb Raider. Первую и объяснение того, что это за формат и как этот текст появился на свет, можно найти здесь. Заранее напомню, что если вам понравился текст, можно его лайкнуть через PayPal и Яндекс.Деньги.

Грандиозная перезагрузка

После катастрофического фиаско с Angel of Darkness Core потеряла право на серию (а вскоре и на существование), и Tomb Raider отдали в руки Crystal Dynamics, не зарекомендовавшей себя ни одной по-настоящему выдающейся игрой. Однако у Crystal Dynamics было четкое понимание огромной ответственности, возложенной на нее (для нее-то Tomb Raider не была рутиной, как для Core) и был прекрасный образец того, как делать нельзя в виде Angel of Darkness. Было понимание, что серия свернула не туда, что надо все чинить, исправлять. И наконец-то был доступен человек, который лучше всех знал, какой должна быть Лара Крофт, – Тоби Гард наконец выпустил Galleon, которую он делал все то время, за которое Eidos выпустила со второй по шестую части TR, она провалилась, Гард ушел на вольные хлеба и был нанят консультантом к разработчикам первой перезагрузки Tomb Raider. А позвал его в Crystal Dynamics Даг Черч, один из ключевых разработчиков ранних «иммерсив симов», приложивший руку к ключевым механикам седьмой Tomb Raider.

Я обо всем этом говорю не просто так. Читатель ведь может подвергнуть мои слова сомнению: кто такой этот автор, чтобы говорить о важности кадрового вопроса, о том, какой должна быть Лара Крофт и игры про нее? Да вот только сами же разработчики, взявшиеся воскрешать прогнивший сериал и в этом преуспевшие, по всем трем ключевым пунктам оказались со мной согласны.

Лара Крофт в седьмой части Tomb Raider – снова Легенда, и это легло в название самой игры. Она вновь играет со смертью, она отправляется в безумные авантюры, она может похвастаться связями с влиятельными людьми, она бесстрашна и милосердна, разговорчива и остроумна, хорошо образована и находчива. Лара – снова супергероиня, и первые же минуты игры это нам раскрывают: от заставки, в которой ее меньше чем за минуту показывают десятки раз в стиле «Джеймса Бонда», до первого появления героини в игровой катсцене, где она лезет по отвесным скалам над облаками. «Знаешь, я думаю, ты забыла снаряжение для скалолазания специально», – говорит ей по рации собеседник. «Это как забираться по лестнице, – парирует Лара, едва не сорвавшись в пропасть, – только куда менее скучно». Пара реплик диалога – и портрет героини готов.

Continue reading «Апокриф: Tomb Raider | эпоха Crystal Dynamics» →

За единственным исключением я не писал «Апокрифов» с 2013-го, со времен «Страны Игр», поэтому самое время для объясняющего все вступления. Само название родилось, когда коллеги выразили мне недовольство тем, что я высказывал свое довольно радикальное мнение в рамках материалов, не обозначенных отдельно как авторские. Тогда я решил – пусть мое мнение будет подчеркнуто апокрифичным, раз оно идет вразрез с тем, что думают мои коллеги. И под этим заголовком я представил свой разбор серий Resident Evil и Silent Hill – не типичную «историю серии», а личный оценочный взгляд на их эволюцию, на то, что составляет их суть, и на те моменты, где все пошло не так. Эти же задачи я ставлю перед собой и с этим новым «Апокрифом», посвященным циклу Tomb Raider.

И первым делом, конечно, надо назвать ключевые составляющие Tomb Raider – то, без чего ее невозможно себе представить. В геймплее это платформинг, головоломки и перестрелки. В антураже – древние гробницы и псевдоархеология. И последнее, но при этом, пожалуй, самое важное – главная героиня, отважная британская аристократка Лара Крофт. С нее и начнем.

Continue reading «Апокриф: Tomb Raider | эпоха Core Design» →

Эта тема в последние годы обрела поистине всепоглощающие масштабы, поэтому, как мне кажется, о ней высказаться просто необходимо. Так вот,

Diversity – это хорошо.

Diversity – это разнообразие, а это качество в абсолютном большинстве случаев приносит пользу. Даже если смотреть на вопрос исключительно с точки зрения потребителя: отсутствие разнообразия означает одинаковость, застой, скуку; с другой стороны, что-то новое – это априори интригующее и потенциально дарящее новые положительные эмоции. Разнообразие героев создает динамику между ними: никакой драматург не делает всех персонажей однотипными. Разнообразие жанров позволяет виду искусства затронуть все больше и больше людей. Чем больше разнообразия в произведениях, тем больше шанс, что хоть какое-то из них срезонирует, например, именно с вами; тем больше шанс, что вы откроете для себя новые горизонты.

Сейчас слово diversity стало подразумевать толерантность и инклюзивность.

Годы традиции, исключающей людей неправильного пола/расы/ориентации, прошли, и сейчас их стараются компенсировать, по возможности всех везде включая. Это вполне логично с точки зрения прививания толерантности тем, кто еще имеет какие-либо предубеждения перед той или  иной категорией людей: в конце концов, противоположность дискриминации – нормализация, и включая самых разных людей в те или иные произведения искусства, мы показываем, что они хоть и отличаются от нас, но это нормально. Как гласит поговорка, it’s okay to be gay. На мой взгляд, такой подход действительно работает: ведь люди с предубеждениями часто представляют себе меньшинства в виде неприятных карикатурных стереотипов, и чем больше обратных примеров они будут видеть, тем менее они будут убеждены в том, что их картина мира верная.

В чем же проблема?

Корень проблемы легко разглядеть в самоопределении людей, которые сейчас громче всех продвигают эту самую diversity. SJW – воины за социальную справедливость – во-первых, воины. То есть они вовсе не планируют вести диалогов или кого-то переубеждать; на войне пленных не берут, и противника надо уничтожить, заклеймить биготом, добиться его увольнения и вычеркивания из анналов истории. Противником может быть кто угодно: настоящих расистов/сексистов ведь в зонах обитания SJW не так много, поэтому обычно козлами отпущения становятся кто-то из недостаточно рьяных союзников или же провинившиеся какой-то мелочью. Такие ярые методы борьбы с мельчайшим инакомыслием не могут не находить отторжения у многих сторонников толерантности и инклюзивности и естественным образом плодят число их противников.

Вторая же проблема – в том, что сражаются эти воины именно что за социальную справедливость. Не за равенство. Равенства им мало: им нужна компенсация. Они выбирают традиционно «дефолтную» социальную группу – белые цисгендерные гетеросексуальные мужчины – и фактически легализуют дискриминацию против нее, объясняя это тем, что эта группа угнетает все остальные, и ради социальной справедливости надо ее «раскулачить» как следует. Фактически они практикуют тот же самый расизм и тот же самый сексизм, прикрываясь при этом слоганами вида «обратного расизма не существует». Конечно, не существует: открытая ненависть к белым на основании их расы – это самый обычный расизм, это та самая дискриминация, с которой собрались бороться те, кто выступает за толерантность и инклюзивность. И это, безо всякого сомнения, также множит число противников diversity: в конце концов, многие SJW выступают уже не против расизма, а просто против белой расы.

Иными словами, все, что делают SJW, – это отравляют жизнь всем вокруг, одновременно с этим подрывая сами принципы, на которых основывались все движения за толерантность и инклюзивность. Принципы равенства, непредвзятости, меритократии. Вспомните знаменитую речь Мартина Лютера Кинга и осознайте, какой огромный вред в том числе и его наследию наносят эти «воины».

Continue reading «Про diversity» →